У Тимохи новый друг

В дальнем углу одной из комнат Тимка увидел большой сундук, сделанный из дуба. Он обошёл и обнюхал его со всех сторон.

Сундук показался Тимохе просто огромным. Заметно потёртое и поцарапанное дерево пахло старинной древесиной. По краям он был окован железными полосами с просечённым узором. На нём висел большущий замок. По бокам с двух сторон свешивались кованые ручки. Было видно, что этот старинный, но ещё крепкий сундук передавался из поколения в поколение и немало видывал.

Этот «хранитель тайн» старика Зуича с ощущением при­родного тепла, лёгкой старинной таинственности и с притягательной красотой натурального дерева был накрыт сверху вышитым рушником. Привлёк сундук Тимоху своим большим замком. Ведь если он за­перт на такой огромный замок, значит, в нём нахо­дится что-то очень важное.  

Тимка решил, что непременно должен узнать, какие тайны скрывает дед Зуич в этом сундуке. Он двумя лапами попытался потянуть замок к себе, но тот не открылся. Тогда он запрыгнул на сундук и оглядел его сверху. Немного покрутившись на нём, он выбрал удобное положение и улёгся, словно сторожевой кот.

Но тут его отвлёк какой-то шорох. Тимоха насто­рожился. Спрыгнув с сундука и прижавшись к полу, он стал внюхиваться, поворачивая ушами, словно локаторами.

Вдруг, что-то щёлкнуло, треснуло и захрипело. За ним сразу раздалось: «ку-ку, ку-ку, ку-ку!» Это было так неожиданно! Тимоха испугался и нырнул под лавку. Оттуда он заметил, как малюсенькие дверцы крошечного окошка открылись, и из него появилась птичка. Она произнесла ещё два раза своё «ку-ку» и тут же скрылась. Тимоха вылез из-под лавки и, ступая своей мягкой кошачьей поступью, с осторожностью подошёл к большим настенным часам.

— Так вот кто пугает меня! — сказал он птице, спрятавшейся в крошечном домике с часами.

Ответа не последовало. «Ага! Боится меня!» — догадался Тимка.

— А ну, вылезай, поговорим! — приказал он.

Опять тишина. Только стрелки на часах шли: тик-так, тик-так. Тимоха окончательно осмелел. Он уже не сомневался, что птица боится его, сидит там у себя тихо в домике, наблюдает в щёлку маленькой дверцы и вся дрожит от страха. Тимоха продолжил снисходительно:

— Да не бойся ты, вылезай! Тимофей Котофеич — это так меня величать — друзей не обижает! Ты же хочешь быть моим другом? — спросил он и вопросительно посмотрел на часы.

Тимоха был уверен, что сейчас эта птица выглянет из своего окошка и радостно воскликнет: «конечно, хочу!» Но птица не спешила радостно восклицать Тимохе и по-прежнему молчала.

— Между прочим, ты первая меня напугала! А теперь прячешься и не хочешь разговаривать?  Ведь я только что предложил тебе дружбу! Разве так отвечают на дружбу? — допытывался Тимка.

Он ходил под часами туда-сюда, поглядывая на дверцы окошка. В этот момент он очень напоминал хитрую лисицу, пытавшуюся выманить свою добычу из норки. Он подумал, что своим грозным «вылезай, поговорим!» сильно напугал бедную птич­ку и решил быть более мягким, даже добрым.

— Ладно! Уговорила-таки! Не хотел я открывать свой маленький секрет, но тебе скажу. Мне всегда нравилось защищать мелких и беззащитных зверюшек от всяких там злых котов! Уж можешь мне верить! — он произнёс это так уверенно, что сам поверил в свои слова. — А разве можно бояться своего будущего друга?

При слове «друга» он ткнул себя лапой в грудь, встав при этом на задние лапы. Рядом что-то зашуршало. Тимоха прислушался.

— Ты правду говоришь? — вдруг раздалось из-за печки.

Ошеломлённый Тимоха сел и настороженно глядел в сторону, откуда раздался голос. Он поднял голову на домик с часами — птицы не было. Когда она успела перелететь за печку? Возможно, когда я расхаживал под её домиком. Любопытство и желание подружиться с птичкой вывели его из оцепенения.

— Конечно, правду! — ответил он. — Я никогда не обманываю друзей!

 «Вот это да! — подумал Тимка, — хорошая фраза! Надо её чаще говорить!»

— Хорошо! Я выхожу! — ответил голос.

Тимка уже приготовился рассказывать птичке, как стал ещё одним хозяином в этом доме, как вдруг, увидел перед собой маленького серого мышонка!

— Привет! Я — Пискуш! Так меня зовут! — улыбнулся мышонок в надежде, что приобрёл такого большого друга и смелого защитника.

У Тимохи от неожиданности шерсть стала дыбом, хвост трубой! От своего шипения он сам себя испугался и в два прыжка очутился за сундуком! Выглянув оттуда, он Пискуша не увидел. «Я сильно напугал его своим шипением, — подумал Тимка. — Я сегодня всех только пугаю: птичку, мышонка, а ведь обещал не обижать, а дружить и защищать! Но ведь я обещал это птичке! А деду Зуичу — ловить мышей. Ведь Пискуш — это мышь. Но как быть с обещанием, которое дал будущему другу и словом, что он, Тимоха, никогда не обманывает друзей? Но ведь я сказал — друзей! А Пискуш мне ещё не друг. И вообще, я разговаривал с птичкой! Стоп! Но отвечала мне не птичка, а мышонок, значит, я разговаривал с Пискушем. Тогда получается, что я дал обещание именно Пискушу?!»

Так мучили Тимоху его собственные мысли, которые запутались в голове, он окончательно зашёл в тупик. Ему очень нравилось у Зуича, и Тимка совсем не хотел, чтобы его прогнали из-за того, что он не держит слово ловить мышей, а вместо этого завязывает с ними дружбу. Да и где это видано, чтобы коты с мышами дружили?

Тимоха сидел за сундуком и не знал, что ему сейчас делать. Его одолевали грустные мысли: что хуже — стать обманщиком и хвастуном, или снова бездомным.

Он представлял, как возвращается дед Зуич домой, а Тимоха ему мышку — вот, мол, нате вам, пожалуйста! И как Зуич его хвалит, гладит по шёрстке, потом кормит сметаной и приговаривает: «Молодец, Тимофей Котофеич! Хорошо служишь! В первый же день мышь поймал! Будем мы с тобой теперь вдвоём жить-поживать долго и счастливо!»

Но тут его фантазии прервал шорох и писк за печкой. Он вспомнил, как напугал маленького Пискуша, которого обещал защищать. Он представил, как Пискуш в отчаянных попытках вырваться, трепыхается в зубах Тимохи, как бьётся его маленькое сердечко, и он в последние минуты своей жизни обвиняет Тимоху в предательстве, лжи, трусости и лицемерии: «Тимофей Котофеич! Ты — обманщик, трус и предатель! Моя мордочка всю жизнь будет тебе сниться, а моя тень будет преследовать тебя каждую ночь!»

Тимоха не выдержал. Он отчётливо представил себе весь этот ужас, особенно тень Пискуша по ночам и выкрикнул:

— По ночам не надо!

— Чего не надо? — вдруг, последовал ответ из-за печки после короткой паузы.

— Ничего не надо! И тень по ночам не надо! — ответил Тимоха и тут же понял, что разговаривает с Пискушем, а вернее несёт какую-то чушь.

— Хорошо, тень — не будем! — согласно ответил на чушь Пискуш, не понимая, что Тимоха имел в виду.  — А ты это о чём? — всё же решил уточнить он.

— Да я это так, на всякий случай!

— А! Понимаю! — сказал Пискуш, хотя совсем ничего не понимал, но разговор с котом, проходивший в полном согласии ему нравился. — А ты чего сидишь за сундуком?

«А и вправду, чего я тут сижу?» — подумал Тимоха. И тут ему пришла спасительная мысль.

— А я всегда так делаю, когда знакомлюсь, чтобы не напугать маленьких сереньких друзей.

— А шипел зачем? — спросил Пискуш.

— От радости! Ты же мне поверил и решился стать моим другом!

— Ну, да, вроде решился! — почти уверенно сказал Пискуш. — А за сундуком сидишь ты тоже от радости?

— Конечно! — не думая ответил Тимка.

— А чего тогда мы разговариваем на расстоянии и прячемся?

— Ты прав! Пора поближе познакомиться! Ты выходи первым! — предложил Тимоха.

Пискуш неуверенно вышел из-за печки, Тимоха — из-за сундука. Перед ним стоял мышонок со светло-серой шёрсткой и чёрными, как бусинки глазками. Шёрстка покрывала его лапки вплоть до розовых пальчиков. На голове между ушек было белое пятнышко, скорее чёлка. От этого его вид казался очень забавным!  Он улыбнулся Тимохе.

— Тебя, правда, зовут Тимофей Котофеич?

— О! Вообще-то для друзей я просто Тимоха или Тимка! — Тимоха улыбнулся в ответ. — Знаешь, я тут первый день живу, — начал он. — Раньше в Васютиках проживал. Там меня все уважали, потому что советы, которые я всем раздавал, многим очень помогли. За исключением одного. Хозяйский сын неправильно им воспользовался и вот, теперь я тут. Дед Зуич меня к себе взял, чтоб я мышей ловил. А я тебе слово дал, и ты теперь мой друг! Но как я могу ловить друзей?  Теперь Зуич выгонит меня на улицу, — с грустью вздохнул Тимоха, — и мне придётся снова искать новый дом. Знаешь, как это трудно — искать новый дом!?

— Знаю! — кивнул Пискуш. — Ты теперь тоже мой друг! А друзей в беде не бросают! Кажется, я кое-что придумал! — радостно воскликнул Пискуш!

— Что придумал?

— Мы будем ловить мышей! — Пискуш поднялся на задние лапки.

— Это как? И почему «мы»? — недоумевал Тимка.

— Очень просто! Когда дед Зуич окажется рядом, ты будешь ловить меня, а потом выносить на улицу и отпускать. А потом опять ловить! И опять отпускать! Дед Зуич увидит, как много мышей ты поймал, и не выгонит!

— Это ты здорово придумал! Спасибо! А когда мы начнём тебя ловить? — Тимка сделал пару шагов к Пискушу, но мышонок не сдвинулся с места.

— Как только услышишь шорох за печкой, приготовься. Я выбегу, ты — за мной. А услышишь писк — сразу лови! Только прошу тебя, будь аккуратней, не придави меня!

— Не волнуйся, Пискуш! Я поймаю тебя нежно! — обрадовался Тимка.

— Надеюсь! — улыбнулся Пискуш.

Тимоха и Пискуш услышали за дверью шаги и поняли: Зуич вернулся.

— До завтра, Пискуш!

— До завтра! — Пискуш мгновенно юркнул в свою норку, а Тимоха побежал к дверям навстречу деду Зуичу.

— О! Встречаешь меня? Ну, как ты тут, освоился? Вот, принёс молоко, сметану. — Зуич поставил глиняный кувшин и небольшой горшочек на стол, взял миску и налил из кувшина молоко.

— Беги, угощайся!

Тимоха жадно лакал молоко и урчал.

— Ишь, как проголодался! — заметил Зуич.  

— Дед Зуич, а много ли у тебя мышей водится? — как бы, между прочим, спросил Тимоха, облизывая усы в молоке.

— Не знаю, Тимка, но водятся. Особенно по вечерам за печкой шорох слышу. За ней под полом щель имеется. Хотел убедиться, что это мыши, положил корочку хлеба возле щели. А через час заглянул за печь — корочки-то уже и нет! Мыши утащили! Вот теперь, Тимофей, они познакомятся с тобой!

— Ещё бы! Никаких больше в доме мышей! — воскликнул Тимоха. Он представил, как ловит Пискуша, а довольный дед Зуич наливает ему в миску молоко или сметану.

Зуич решил, что новая жизнь в деревне обязательно должна значительно отличаться от городской, быть без суеты и спешки. И, поэтому, спрятал свои наручные часы в комод. Предполагая, что в деревенской жизни могут внезапно нагрянуть срочные и неотложные дела, решать которые придётся с утра пораньше, Зуич нашёл выход — купить живой будильник. Он не сомневался, что лучше всего с этой задачей справится петух, но только очень и очень дисциплинированный. Ну, такой, как он сам. И на циферблат всё время поглядывать не надо, и с утра не проспишь, а уж когда спать ложиться — сам день подскажет. Решено! Завтра утром иду на ярмарку за петухом!  

Глава 4. Яшка